- Приказ замолчать и замереть! Подашь голос - умрешь на месте! - послышался голос из шарика, а магическое клеймо снова резанула такая боль, словно кто-то решил использовать меня подставкой под горячее. Я попыталась закричать, но губы склеились, словно супер-клеем. Изо всех сил, я пыталась расклеить и, но они были плотно сомкнуты.
Краем глаза я видела, как шарик разговаривает, но не с моим лицом. Видимо, крем, обещающий “ лицо, как попка младенца” немного перестарался. И теперь я смело могу фотографировать на паспорт то, что сейчас торчит вверх.
- Мы не ожидали от тебя такой прыти, кукла, - произнес смутно знакомый голос, пока мой взгляд пытался отследить шарик, сияющий за моей спиной. - Триумвират уже во дворце. Разговаривает с кайзером. И сейчас наш Архимагистр рассказывает ему про то, что Триумвират может пролить свет на пропажу его законной супруги.
Слово “законная” больно резануло по сердцу, но возразить я не могла. Приходилось довольствоваться тем, что ответ я уже как бы предоставила в виде правильного ракурса. Скажем так, это красноречивое описание ситуации, все варианты сотрудничества и закономерный финал переговоров.
- Счастье твое кончится очень быстро, когда появится она, - продолжал невозмутимый голос. - Любовь так просто не проходит… Так что тебе придется учесть этот момент… Но, если ты сделаешь все, как нужно, кайзерина не появится никогда! Она так и останется ледяной статуей. У нас просто не будет необходимости расколдовывать ее. Или же мы ее расколдуем, но больше никто и никогда ее не увидит. Живой точно.
Внутри что-то дрогнуло, когда последние слова прозвучали в звенящей тишине застывшей комнаты. Вокруг нас был, словно, какой-то вакуум, в который не проникало ни дуновение сквозняка, ни голоса стражи. “Нет!”, - воспротивилась я, понимая, какой это риск!
- Нет? Значит, нет. Хочешь, узнать, кто из вас ему дороже? - послышался голос, пока я мысленно представляла смерть ни в чем не повинной девушки. - Вставай!
Мое тело послушно встало, пока я пыталась как-то совладать со своими руками и ногами. Ноги шагали сами по себе, руки висели веревками по швам, а стояла перед сиянием, напоминающим полярное.
- Скажу даже больше, - произнес светящийся шар, а моя рука поднялась ладонью вверх. - Мы наблюдали за тобой. И больше всего нас поразило то, как ловко ты сняла с его шеи медальон… Мы уже хотели уничтожить тебя, воспользоваться твоей печатью, но твой поступок спас тебе жизнь. Если хочешь пожить остаться с твоим драконом, то принеси сегодня на рассвете медальон льда. Отдашь его в руку тому, кто будет ждать тебя возле статуи. Может, для кайзера ты и стала человеком. Но для Триумвирата ты всего лишь послушная кукла. Хочешь в этом убедиться?
На мою руку упали золотые ножницы, а я смотрела на них, словно зачарованная. Пальцы сжались, как по команде. Острие хищно сверкнуло, а мое тел развернуло. Только не это! Я не хочу убивать его!
- А никто тебя не заставляет его убивать, - произнес глухой голос, читая мои мысли. Мое тело направлялось к портрету. - Сегодня ты выполнишь наш приказ.
Я против воли сделала шаг в сторону портрета. Догадка осенила меня, а сердце замерло от ужаса, когда стало понятно, что от меня хотят.
- Твоя судьба предрешена. Зато так ты узнаешь ответ на свой вопрос, - голос казался безжизненным и пугающим.
Я занесла руку с ножницами, чувствуя, как нарастает паника. “Нет! Нет!”, - противилась я изо всех сил, но моя рука опустилась прямо на холст. Туда, где под роскошным алым корсетом спряталось лживое сердце. Ножницы пробили дыру, протягивая линию вниз и рассекая платье.
- Ты же всегда мечтала это сделать? - равнодушно произнес голос, пока я мысленно стиснула зубы, глядя на свою проклятую руку, терзающую знакомое лицо, прическу, тонкую белую шею. - Сегодня ты сделаешь все, как мы говорим. И кайзерина исчезнет навсегда…
Шар взорвался яркой вспышкой, а я схватила себя за руку, задыхаясь от ужаса. Ножницы выпали из моей потной ладони, звякнув о плиты пола. К двери приближались знакомые тяжелые шаги…
“Я спросил у ясеня… Где моя любимая?”, - пронеслось в голове, пока мгновения растягивались вечностью. Нет, может, я художник, и я так вижу? Слабое оправдание.
Хотя, почему я должна оправдываться? Это куклы не имеют права ревновать, а я имею!
Слышно было, как стража расступилась, а дверь открылась недовольным рывком. Я стояла на месте преступления, застигнутая врасплох. Внутри меня звенела натянутая струна. Тишина продлилась минуты две.
Дверь открылась, а Артмаэль замер на пороге, положив руку на дверной косяк.
“Я тебя давно знаю, а этого кота вижу впервые!”, - произнесло сердце, глядя с подозрением на реакцию. Только пусть не говорит, что этот портрет заслонял дыру на стене! Нет там никакой дыры. Я проверяла.
- Зачем ты это сделала? - серые глаза дракона расширились, пока я молча готовилась узнать о себе много нового, познавательного и мотивирующего бежать без оглядки.
- Это не… - клеймо пронзило болью, а я поморщилась, пытаясь ее превозмочь. Словно невидимая сила стиснула мои зубы, пока я смотрела на собственную выставку. Объяснять дракону принципы современного искусства я не рискнула.
- Я не разрешал тебе трогать портрет, - в его голосе звучал холодный металл. Мой взгляд упал на раскрытые ножницы, лежащие возле моих босых ног. - Завтра его отреставрируют и повесят на место. Больше к нему не прикасайся. Никогда.
Я сделала глубокий вдох, собираясь с разбитым сердцем. Любовь просто так не выковыряешь из сердца. Может быть, кукла покорно бы и согласилась, но не я, глядя на дракона затравленным амароком.
- Ты думаешь, мне приятно смотреть на твою предыдущую? - осведомилась я, решив взять вину на себя целиком. Бежать с тяжелой виной от разъяренного дракона не так-то просто. Артмаэль скорбно молчал.
- Я тебя услышал, - наконец произнес он, подходя ко мне, но я отшатнулась, все понимая. - Мне просто нужно время.
- У тебя было достаточно времени, - сдержанно ответила я, чувствуя, как меня пытаются обнять.
- Но в этом времени не было тебя, - отозвался Артмаэль, все-таки прижимая меня к себе.
- Ты ведь ничего обо мне не знаешь, кроме имени, - прохладно произнесла я, щекой вжавшись в его грудь, пока мои плечи гладили. - Я - не она. И не лучшая версия ее. Я - есть я. И не нужно путать нас.
- Я знаю о тебе, куда больше, чем рассказываю, - загадочно произнес дракон, не сводя с меня взгляда.
- А если бы я не была ее копией? - мои брови вопросительно поднялись. Уголки рта сами поднимались в нервной улыбке.
Мои пальцы подняли с пола ножницы, а я взглядом намекала о том, что настрой у меня серьезный.
- Хорошо, значит, тебе понравится моя новая стрижка, - произнесла я, хватая длинную прядь волос и яростно срезая ее на пол. Следом полетела вторая прядь, пока ножницы с хрустом и криво прорезали жгут волос.
Дракон смотрел на меня с таким удивлением, пока я, шмыгая носом от усердия, кромсала волосы, сбрасывая их ему под ноги. Височки ровнять будем? А, нет! И так сойдет! Как сказал Морион? Полюбят любой! Вот я - любая! Пусть любят!
Длинные волосы летели к его сапогам! Артмаэлю не хватало таблички: “Куплю волосы. Дорого”.
- Морион! Иди, спасай дракона! У него сейчас инсульт будет! - закричала я, пока дракон отходил от шока увиденного. Если замереть и прислушаться, то было бы слышно, треск рвущегося шаблона. Я взъерошила рукой кривую стрижку с явно ассиметрией.
Морион примчался со скоростью подстреленной белки. Увидев нашу идиллическую картину, он сполз по дверному косяку. Так, у нас тут два мужика с инфарктом!
- Ну, милый, выбирай цвет, - улыбнулась я дракону, а маг все еще смотрел на меня, как на восставшую из мертвых. - Какой твой любимый?
Дракон молчал. Шаблон трещал.
- Я думаю, что можно фиолетовый. Или зеленый! Решено! Половину головы делаем фиолетовой. Вторую зеленой! - улыбалась я, пытаясь подравнять кончики и пощадить ухо. - Что-то не так?