- Скажи, - в голосе прозвучал приказ, а моих губ коснулся нежный поцелуй. Прядь его серебряных волос мелькнула перед глазами, пощекотав мою грудь. - Я прошу тебя…  Я не хочу тебе приказывать...

- Я тебя очень люблю, - равнодушным голосом  произнесла я, в надежде, что дракон успокоится.И решила добавить для усиления душеспасительного эффекта.  - Очень люблю.

- Такие слова нельзя произносить равнодушно, - послышался голос над ухом, а меня поцеловали в висок. - Ты говоришь это так, словно тебе все равно. А так нельзя. Я запрещаю…

Ну простите, интонации меня не учили! Ишь, чего от куклы захотел! Я осторожно перевела взгляд, видя страстно пожирающие меня глаза и осознавая то, что сейчас он говорит не со мной, а с кем-то другим. Точнее, другой.

- Теперь я начинаю понимать, что ты никогда меня не любила. Ты произносила их равнодушно,  - задумчиво прошептал дракон. - Словно ничего в них не вкладывала…

Нет, я иногда вкладывала в них кирпич! Чтобы приложить побольнее!

- Помню тот день, - выдохнул дракон, опускаясь на колени на пол. - Тот день, когда видел тебя в последний раз…  Твой взгляд…

Я смотрела на его голову, которая прижималась к моей груди, на россыпь серебристых волос, которые щекотали мою руку. Дракон тяжело дышал, а я застыла, понимая, что что-то здесь не так.

- Я помню, как протянул тебе кубок с вином, а ты взяла его дрожащими руками, - послышался шепот и вздох.  - Ты смотрела на меня и боялась, что вино отравлено. Помню, как ты сделала глоток, как смотрела на меня с молчаливой мольбой. Я сидел в этом кресле, и  наблюдал за тем, как ты облизываешь губы. Губы, которые я целовал… Как слезы текут по твоим щекам, а ты делаешь еще один глоток, умирая от ужаса. Ты пролила вино на платье, а я приказал принести тебе новое. Ты еще так удивилась. Я тогда задал вопрос, но ты не ответила, опустив глаза. Я ненавижу тебя за то, что ты сделала. И люблю за то, что ты есть.

“Сделай так, как я сказал, если хочешь снова попытаться стать человеком!”, - послышался призрачный голос Мориона в голове, а моя рука робко приподнялась. Дракон дышал так тяжело, словно переживая какой-то момент, о котором я не знала и знать не могла. Сердце занервничало, пока я боролась с собой, чтобы сделать то, что делала она. Главное, чтобы получилось! Рука застыла в нерешительности. Пальцы дрожали, а я нервничала, как перед экзаменом.  Волосы дракона поймали отблеск света, сверкнув холодной сталью. “Прекрати дрожать!”, - приказывала я руке, глядя на роскошные волны чужого серебра, прикрывающие мою грудь. Я стиснула зубы, опуская руку на голову дракону. Сквозь мои пальцы скользили волны чужих волос, а сердце обмирало, когда я гладила его по голове так, как гладила его она...

В этот момент голова дракона поднялась. Внезапно в них сверкнула холодная ненависть, от которой я замерла в ужасе. Что я сделала не так?

Глава восемнадцатая. Морока с амароками

Я ожидала всего. Радости, счастья, восторга, но не ледяного взгляда, наполненного ненавистью, от которого хотелось забиться в уголок и тихо пересидеть бурю. Моя рука запуталась в его волосах, а сердце запаниковало. Неприятностям у меня так понравилось, что они решили остаться со мной надолго. Еще и родственников привести.

- Никогда. Больше. Так. Не делай, - с расстановкой произнес дракон, пока я мысленно прикидывала как быстро бегаю от очень злых драконов. Честно, я еще не знала, как шустро бегаю от добрых драконов, и выяснять это не собиралась.

Моя рука скользнула на колени, а я высчитывала среднюю скорость бега мага, если за ним гониться девушка со стулом. “Все, я ухожу на инфаркт!”, - вздохнуло сердце, но лед в глазах дракона таял, а он поднял мою руку и поцеловал: “Прости”.

Я была ошеломлена! Да что там! Горделивое молчание Артема, из которого слово “Прости” выдавливалось, как последние бусинки зубной пасты против “прости” какого-то сраного дракона! Раньше на это “Прости” мне приходилось обижаться, собирать вещи, устраивать скандалы, а тут все так просто…

- Просто больше так не делай, - выдохнул Артмаэль. Я удивилась тому, что впервые мысленно назвала его по имени. - Никогда не делай…

Нежный поцелуй остался отпечатком на моих губах, большая рука нырнула в мой корсет, бесстыдно обнажая мою грудь. Поцелуи скользили по ней, а нежные губы прихватили мой сосок, немного потянув и снова отпустив. Большие руки ласкали мою грудь, но я равнодушно молчала, представляя, как в соседней комнате расхаживает его мама, в поисках драконьего пенсионного и очков. “Дракон очковый!”, - усмехнулось сердце, но тут же замерло, когда мою грудь сжали, опаляя дыханием. Губы сладко по очереди терзали мои соски, а дракон поднял на меня глаза. Я сидела, словно изваяние, уставившись в видимую лишь мне точку.

- А если так? - прошептал он, отбрасывая мои волосы с моей шее и скользнул по ней поцелуем. Запрещенный прием! Я не выдержала, чувствуя, как его язык плавно скользит по чувствительной коже. Мне безумно захотелось закрыть глаза и откинуться на руку, которая бережно придерживала меня за талию.

Его дыхание обжигало, а губы прихватывали мою кожу, вызывая внутреннее мучительно сладкое содрогание. “Думай о чем-то плохом!”, - взмолилось сердце, а я понимала, что придушу мага за такие фокусы!

Жаркие губы скользили по моим губам, пока страстно руки вплетались в мои волосы.

- Неужели ты ничего не чувствуешь? - прошептал дракон, отбрасывая мои волосы назад и ведя рукой по моему плечу. Он смотрел на свою руку, которая вызывала у меня странную слабость. Мой взгляд проходил сквозь него, пока внутренний голос неустанно повторял, что я - кукла. Простая кукла.

Пальцы едва касаясь гладили тонкую кожу моего запястья, где пульсировала предательская венка, а я едва не попала в обволакивающую и подло расставленную судьбой ловушку  взгляда нечеловеческих глаз.

Сердце дрогнуло, когда сладкий поцелуй расцвел хищной розой на запястье. “Не смотри ему в глаза!”, - простонало сердце, пока я пыталась представить горы документов, ор начальства, храп чужой мамы, у которой доктор обнаружил целую плантацию полипов. От полипов хорошо помогал тертый чеснок, размоченный в утренней моче! Именно в утренней! Так доктор по телевизору сказал! Поэтому на кухне стояла бутылочка для сбора чудодейственного ингредиента, которое Артем однажды перепутал с растительным маслом. С тех пор салаты я не ем. Никогда. Под угрозой расстрела!

- Почему ты ничего не чувствуешь? - слышался шепот, пока сердце что-то от меня настойчиво требовало. - Девочка моя, неужели тебе все равно…

Мои волосы снова отбросили назад. Я смотрела на гармошку юбки и чувствовала руку, которая ласкает мои сведенные колени.

- И так ты тоже ничего не чувствуешь? - в голосе дракона было столько отчаяния, когда его рука скользнула выше по моей ноге, а нежная рука развела мои ноги, чувственно прикасаясь к влажной ложбинке и слегка надавливая при каждом прикосновении. Его пальцы плавно скользнули в меня, пока я смотрела на закатный луч, огненным заревом обжигающий снег стены.

Дракон припал к моим губам, жадно раздвигая их и целуя, как в последний раз. Меня отклонило к спинке кресла, пока я просто принимала удушающе жаркий и горячий поцелуй. “Куклы не отвечают на поцелуи!” - билось в моей голове, когда жадные руки рвали мой корсет. Хруст ткани, а по полу каплями дождя поскакали драгоценные бусины. Руки рвали юбку, а ткань хрустела в его руках. Ошметки ткани летели на пол, а Дракон стоя на коленях, целовал мои плечи, яростно обрывая мою юбку.

Мое бесстыдно обнаженное тело покрывали поцелуями, от которых сердце замирало и вздрагивало. Жаркие губы терзали мою грудь, а волна предательского и восхитительного тепла накрывала меня с головой, когда отчаянные поцелуи впивались в мою сочащуюся плоть. “Как же тебе не стыдно!”, - простонала я куда-то убегающему сердцу в тот момент, когда поцелуй стал таким поразительно глубоким, что меня чуть не сотрясла дрожь. Скрюченные, как у алчной старухи, пальцы болели от напряжения, в тот момент, когда по моему животу успокаивающе скользила теплая рука, а тревожные поцелуи перешли грань между сладкой нежностью и страстной болью.